Это была муха. Но нормальные мухи так себя не ведут. Они жужжат, надоедают, а стоит заснуть — сразу норовят тихонечко отложить личинок в теплое, тихое, уютное и влажное местечко. В коровью лепёху, например, лежащую у моего, зияющего пустотой отсутствующей двери, порога. Или в мою зудящую и чешущуюся рану на бедре.
А эту я, наконец, застукал за совсем не мухиным делом. Тварь спикировала в разлитое на столе пиво, искупалась в нём, оттуда тяжело доковыляла до листа бумаги, лежащего там же — на столе, и принялась, ползая по нему, выводить жёлтым по белому какие-то каракули. Как только ведомая ею линия бледнела и истончалась, она взлетала и повторяла процедуру.
Читает — Максим Тарлавин